Кавказ. Выпуск III. Европейские дневники ХIII–ХVIII веков - В. Аталиков

свою крайнюю плоть за 10 пиастров, и даже остаются при своем прежнем невежестве.

Кисты и ингуши до сих пор поклоняются некоторым местам и остаткам развалин имеющихся у них церквей. Особое почтение они оказывают некой пещере около деревни Вапила, которая носит то же имя. Говорят, это была резиденция некоего благочестивого мужа, имя которого неизвестно, но который часто появляется и вызывает великое изумление. Пещера высечена в твердом граните. Вход имеет 8 футов ширины и 7 футов высоты; длина ее 35 футов; но высота далее вглубь постепенно уменьшается, так что там остается едва 3 фута.

Все, что знают кисты и ингуши о христианстве в настоящее время, – это 7 недель поста в Пасху, во время которого все стараются удерживаться от употребления мяса, молока, масла, яиц и рыбы; при этом не соблюдается, соответствует ли их Пасха общепринятому христианскому времени отсчета или нет; они никогда не начинают его до тех пор, пока горы не покроются зеленой растительностью. Затем они собираются в священных местах, чаще всего у пещеры Вапила. Здесь они забивают баранов и ягнят, разделяют их в качестве жертвоприношения среди бедных, остальное поедают сами.

Богатые вешают головы и шкуры, а другие – ноги жертвенных животных на ветвях деревьев, и пока человек, поглощенный своими желаниями, исполнения которых он ожидал целый год, осушает одну чашу спиртного за другой, его глаза неподвижно прикованы к жертвоприношениям, сопровождая множеством протяжных вздохов, и, наконец, он завершает это курением, беседой и сном, а молодежь – танцами.

Кисты имеют, кажется, свой собственный танец, не похожий на танцы других народов Кавказа. Все, кто присутствует на празднике, садятся в большой круг, поют и вызывают молодых смелых танцоров звуками гобоев, волынок и флейт показать свое проворство в честь этого дня. Затем все, кто желает, всегда один за другим, совершают различные опасные прыжки и бросаются в различные позы, а танцоры повторяют их движения, с криком и всеобщим восклицанием, и затем подают друг другу руки, после чего, образовав длинные ряды, танцуют и поют. Они очень резво выпрыгивают из круга, открывают и закрывают его и завершают танец теми же прыжками, какими начали его.

Хотя женам и дочерям не запрещается присутствовать на этом празднестве, они предпочитают, если это возможно, отыскать слепого музыканта, под музыку которого и развлекаются в месте, удаленном от мужчин, не нарушая своего похвального обычая, который предписывает скрываться от странников.

Помимо развлечения они занимаются на этих праздниках и более существенным делом, а именно – подготовкой брака своих детей, для чего данная ситуация очень подходит. Отец, который подыскивает жену своему сыну, уговаривается, после того как матери молодых людей уже договорились, с отцом девушки о цене или количестве овец, лошадей, быков и т. д., что тот потребует за свою дочь. Затем невеста с ее приданым передается родственницам жениха, в компании которых она входит в дом своего будущего мужа.

Почитание этого празднества столь велико, что даже горчайшие враги, встретившись во время этого торжества, откладывают дело мести или, если речь идет не о кровной мести, примиряются.

* * *

Река Уй-дун, разделяющая жилища кистов и чеченцев, отделяет также аттагов от другого мусульманского племени, которое само себя называет ойсунгур и насчитывает 800 фамилий. Они занимают плодородные горные долины и простираются на восток до подножия хребта, в сторону которого простираются и их поля до реки Яксай. Их язык кумуко-татарский. Они богаты скотом, занимаются земледелием и живут в чистых домах, однако, несмотря ни на что, являются грабителями, неустанными мятежниками и нарушителями мира. Также они, из религиозного рвения, проявляют неумолимую ненависть против «неверных» ингушей и часто убивают их, поскольку те не принимают мусульманской религии, потому что предпочитают христианство, за которое они уже привыкли получать рубли, медные кресты и рубахи в качестве взятки (за обращение в христианство).

Крутые известняковые скалы отделяют племя Ойсунгур от не менее респектабельного племени исти-су (горячая вода); горячий источник бьет у подножия гор, выбрасывая воду высокого качества. Исти-су также магометане, говорят на кумукско-татарском наречии и считают себя происходящими от кумуков.

На правом берегу Акташа находится большой открытый город Эндрие, насчитывающий около 3 тыс. домов. Прежде он был известен под названием Баал, Балек или Балх. Он считался столицей Дешт-Кипчака и в то же время был, как говорят историки Дербента, резиденцией монгольского принца или Хакан-Башенга. Но он, будучи отстранен от власти, после различных поражений и несчастных войн против арабов, ушел за Терек к Волге. Командир Балека, которого звали Эндрие, защищал город некоторое время, но затем, когда его силы были истощены долгим сопротивлением, заключил мир, принял ислам и получил город в свою собственность. Именно от него город получил свое имя. В настоящее время город и зависящие от него деревни принадлежат разным татарским принцам. Более половины из них принадлежит Али Султану и его сыну Алмазу. Остальное поделено между Тимур-беем с его 8 сыновьями и разными другими принцами.

Хотя большая часть жителей Эндрие мусульмане, полной свободой в нем пользуются также и грузинские, и армянские христиане, так же как и евреи, живущие там и ведущие огромную торговлю. Эндрие считается у всех народов Кавказа свободным городом, где любой странник или беглец, кем бы он ни был, всегда найдет покровительство и гостеприимство.

Помимо нескольких мечетей, армянской церкви и двух синагог, город украшен огромными ярмарками и лавками. Здесь ведется крупная торговля рабами и награбленным. Все продаваемые мужчины похищены или украдены лезгами или другими грабителями, так же как и все похищенные ценности, и продаются по высочайшим ценам в совершенной безопасности или выкупаются родственниками или друзьями.

В 12 верстах восточнее Эндрие течет речка Эсен, впадающая затем в правый берег Кой-су. Она называется также и Агир-кане, вследствие победы, которую одержал здесь Тимур-ташкан после очень жестокого сражения. В память об этом речка получила название Агир-кане («Это было трудно для принца»).

* * *

Шейх Мансур играл столь важную роль на Кавказе в последние годы, что я должен сообщить некоторые сведения и о нем.

В 1785 году он был признан чеченцами, из племени которых он происходил, чрезвычайно набожным и чудотворным человеком. Его настоящее имя Мухаммед. С раннего детства он отличался меланхолическим и замкнутым характером и в то же время обладал столь сильной памятью, что не умея ни читать, ни писать, мог повторить наизусть весь Коран и сверх того 20 тыс. стихов, после того как услышал их один только раз. К этой хорошей способности он добавил твердую мораль, которую он обратил на